На соседней планете - Страница 30

— Это наличный капитал, который с собой приносит невеста. И чем больше такой сундук, тем больше чести отцу, — проговорил Сагастос на ухо князю.

Как только телеги выехали на улицу, со второго двора вышел человек с двумя большими длинноухими животными, с колокольчиками на шее. Сыграв песню на длинном увитом лентами рожке, человек этот сделал знак рукой, и за ним потянулись стадо; за первым прошло еще несколько стад. Перед каждым из них шел свой пастух со сторожевыми собаками.

Со всех сторон неслись шумные крики восхищение. Очевидно, Орили-Цампи делал все на широкую ногу.

Настала ночь, и вдруг вспыхнула иллюминация, осветившая дом, двор и сады. На фасаде и над дверями дома появились разноцветные лампионы. Все гости, во главе с Сагастосом и князем, прошли в большую почетную залу, и едва успели они разместиться, как громкие крики и возгласы с улицы возвестили прибытие жениха.

Жених, — рослый, дородный малый, — был одет в красные одежды, вышитые белым. За ним шел его ближайший друг, который нес его убранную цветами шляпу.

— Жених является с обнаженной головой, показывая этим, что он, в качестве просителя, почтительно входит в чужой пока для него дом. Но как только он вернется к себе, то наденет шляпу, а все присутствующие обнажат голову в знак признания его хозяйского авторитета, как теперь все остаются в шляпах, чтобы лучше оттенить почтение жениха к своему будущему тестю, — объяснил Сагастос князю.

Снова раздались трубные звуки, и дверь в соседнюю комнату бесшумно отворилась, а из нее появилось новое шествие.

Впереди всех шли отец и мать, ведя невесту. На последней было надето белое платье с длинным шлейфом. Серебристый вуаль, придерживаемый на голове серебряной же звездой, закрывал ее до самых колен.

Такое платье, как узнал потом Ардеа, женщины ассуров надевают только один раз в жизни, в знак того, что это самый важный и торжественный в их жизни день, когда они освобождены от всякой работы и когда за них трудиться должны другие.

В руках невеста держала длинную и толстую, красную свечу.

Посреди залы жених и невеста остались одни. Перед ними поставили треножник с ароматными и смолистыми травами, около которого стали два жреца бога Ассуры, в красном облачении.

В эту минуту к ним подошел Сагастос с магическими кольцами. Оба жреца поклонились ему до земли, и тотчас же отступили назад, прося мага зажечь огонь на треножнике. Сагастос вынул из-за пояса жезл, поднял его и произнес заклинание. На конце жезла появилось большое голубое пламя, которое затем отделилось, зажгло травы на треножнике и, затем перейдя на магические кольца, словно впиталось в них.

Все присутствующие упали на колени, а Сагастос, надев кольца новобрачным, пожелал им здоровья, богатства и долголетие.

После этого маг отошел на свое место около родителей, а жрецы, соединив над треножником руки жениха и невесты, держали их над огнем, пока он не погас.

Потом, муж откинул фату и поцеловал свою молодую жену. Новобрачная с виду была ни лучше, и ни хуже других присутствовавших женщин.

Поцеловав родителей, новобрачные подошли к Сагастосу и князю, поклонились им до земли, и молодой выразил свою глубокую признательность за то, что они почтили своим высоким присутствием его свадьбу, многозначительно прибавив, что он будет тщательно заботиться о том, чтобы драгоценные дары, пожалованные ему, никогда не вышли из семьи по его вине. Новобрачная, в свою очередь, почтительно поцеловала край их плащей, и во взоре, которым она взглянула на Сагастоса, светилась горячая, глубокая благодарность.

Взяв жену за руку, Сома-Цампи обернулся затем к присутствующим и громко провозгласил:

— Смотрите все! Вот — женщина, которую я избрал себе, и которая с этого дня будет хозяйкой в моем доме. А теперь, дорогие родители, друзья и соседи, прошу покорно пожаловать ко мне отпраздновать нашу свадьбу.

Присутствующие поклоном ответили новобрачному на приглашение.

— С удовольствием последуем за вами, — сказали они. — Здесь нас чествовала и угощала твоя новая родня, и, конечно, у тебя нас будут не менее чествовать и не хуже угощать.

Тотчас же составилось шествие. Во главе его шли молодые, с зажженною свечей, которую несла новобрачная, а за ними родители, Сагастос с князем и прочие приглашенные.

Как только последние гости переступили за ворота, все огни в доме, на дворах и садах погасли, в знак того, что радость дома, старшая из дочерей, покинула отцовскую кровлю, погрузив дом во мрак и запустение.

Ардеа вмешался в толпу, но его тотчас же догнал Ники-Цампи, издали следивший за ним, и повел ближайшей дорогой. Скоро они очутились у большого и прекрасного здания, богато убранного цветами и флагами. В здании было почти темно и только несколько лампочек освещали двор и лестницу, по которой кончали вносить приданое.

Ардеа встал у входа, держа в руках поднос с двумя наполненными молоком кубками, и со сладкими золотистыми хлебцами. Издали уже доносились звуки пения и музыки, возвещавшие приближение поезда новобрачных.

Когда новобрачные поднялись по лестнице, Ардеа поднес им кубки, произнося кабалистические слова, которым его научил Сагастос.

Новобрачные выпили молоко и отведали маленьких хлебцев, громко восхваляя щедрость дарителя. Затем Сома — Цампи с подносом и кубками в руках, а его жена с зажженной свечей направились в спальню, и в ту минуту, как они переступили порог комнаты, весь дом загорелся огнями.

В спальне молодых, в нише, была статуя домашней богини, а перед ней большой шандал, в который молодая и вставила принесенную свечу; новобрачный же поставил у подножия богини поднос с кубками.